За минувший год группа QIWI, управляющая одноименной системой моментальных платежей, провела IPO, а потом три SPO, увеличив свою капитализацию более чем в два раза, до $1,98 млрд. Акционер и член совета директоров QIWI Андрей Муравьев рассказал в интервью "Ъ", как он заработал на этих сделках.
— Как вы стали инвестором крупнейшей в России системы моментальных платежей?
— Еще в пору своего обучения в Америке в 1996 году я писал курсовые работы на тему электронных денег, их дальнейшего развития и влияния на мировую финансовую систему. А уже в 2000-х, когда я жил в Кемерово и занимался "Сибирским цементом", я купил дилерскую сеть терминалов по приему платежей по всей Сибири. Тогда я и понял, что процессинг — это база для создания электронных денег. Соответственно, я захотел купить процессинговую систему, чтобы не быть простым дилером. Тогда еще не было QIWI, на рынке работал ее предшественник — Объединенная система моментальных платежей. Я познакомился с ребятами из ОСМП: Андреем Романенко, Сергеем Солониным, Игорем Михайловым. Мы быстро нашли общий язык и практически за один день договорились, что я войду в акционерный капитал компании. На тот момент проходило объединение E-port и ОСМП. На базе этих двух компаний была создана QIWI.
— Какую сумму вы инвестировали в будущую QIWI?
— Порядка $30 млн.
— Какой был возврат на вложенные в QIWI инвестиции?
— Большая часть этой суммы вернулась за счет дивидендов, а за счет продаж оставшихся акций в ходе IPO и трех SPO — $100 млн.
— Насколько успешным было июньское SPO QIWI?
— Очень успешная сделка, спрос превышал предложение. Мы разместили достаточно большой объем — около $250 млн, объем SPO с учетом опциона green shoe — $275 млн.
— Я слышал от аналитиков, что все-таки сначала вы планировали продать акции по $43, а получилось по $40.
— Когда мы решили проводить SPO, стоимость акций колебалась в районе $42-43. Когда проводится такое крупное SPO, как правило, инвесторам предоставляется дисконт, обычно 5-7%.
— Одна из причин проведения SPO QIWI — получение денег на новые приобретения. Правда, что вам интересна покупка системы денежных переводов Contact?
— Contact принадлежит Русславбанку. QIWI вела с ними переговоры, но итоговое решение, насколько я знаю, так и не было принято по ряду причин. Переговоры по приобретению Contact либо по обмену на акции, я думаю, будут возобновляться. Бизнес переводов неплохо вписывается в общую модель QIWI и может иметь положительный синергетический эффект. Есть еще ряд объектов, которые мы рассматриваем для приобретения, но, к сожалению, я не могу пока раскрывать эту информацию.
— Я слышал, что финансовая корпорация "Открытие" планировала участвовать в SPO QIWI. Такие переговоры были?
— Нет, SPO им неинтересно, потому что у нас два класса акций: А-класс имеет 10 голосов, В-класс — один голос. Когда проходит SPO, то продаются акции класса B. "Открытию", на мой взгляд, неинтересно было бы стать просто финансовым инвестором QIWI.
— А Contact интересен QIWI потому, что личности его клиентов подтверждены — они же по паспортам деньги переводят?
— Contact — это прибыльный бизнес, который, по данным из открытых источников, зарабатывает $28 млн в год. В случае сделки QIWI получает идентифицированных клиентов, которым может предлагать как свои услуги, так и услуги Contact. Синергия очевидна.
— Насколько сильно помешал бизнесу QIWI "антитеррористический пакет" законов, которые приняты для идентификации пользователей?
— Изначально тот формат, который предлагался законодателями, конечно, выглядел очень странно. Он не решал тех задач, на которые был нацелен, но при этом мог серьезно навредить рынку приема платежей и электронных денег, мог нас прилично откинуть назад — не только QIWI, но и Сбербанк и других участников. Причем негативный опыт с такими законами уже был, в частности в Германии. На втором и третьем чтении было понятно, что закон нуждается в изменении. Безусловно, идентификация пользователей необходима, и мы в этом тоже заинтересованы. Чем больше идентифицированных аккаунтов, тем дороже стоит компания. Но это необходимо решать не ограничением размеров платежей, а путем введения упрощенной дистанционной идентификации. Паспортные данные уже не являются тем единственным универсальным идентификатором, как раньше. Например, сотовый номер телефона или IP-адрес может гораздо больше сказать о личности и ее местонахождении, тем более современные технологии позволяют принимать снимки и отпечатков пальцев, и радужной оболочки.
— Сейчас при переводах денег через приложение QIWI требуется вводить паспортные данные. Повлияло ли новое правило на динамику платежей?
— Закон только принят. Мы сможем увидеть и проанализировать в полном объеме тренд или эффект только после того, как закончится третий квартал. Пока мы не видим никакого драматического эффекта, особо ничего не изменилось — все показатели в норме, бизнес продолжает активно развиваться. Такого падения, как в 2011 году при введении закона о фискализации терминалов, когда оборот по приему платежей падал два квартала подряд, мы не видим.
— К вам не поступало предложений от государства или окологосударственных структур о том, чтобы взять QIWI под контроль?
— Нет, не было.
— Наши государственные банки интересуются QIWI?
— У меня нет информации о том, чтобы кто-то из госбанков интересовался. Около трех лет назад Сбербанк проявлял интерес к QIWI, велись переговоры, но потом они решили все-таки купить "Яндекс.Деньги".
— Вы видите потенциальный стратегический альянс c участием QIWI?
— В настоящее время государством поставлена задача создания национальной платежной системы, и QIWI могла бы помочь значительно ускорить ее разработку и внедрение. У нас есть опыт и понимание, как это сделать. Более того, мы интегрированы и работаем со всеми международными платежными системами, такими как Visa и MasterCard.
— Несколько лет назад вы создали фонд Parus Capital. Какой объем средств сейчас под управлением?
— Parus Capital — это хедж-фонд, партнером которого два года назад стал Борис Синегубко (бывший гендиректор "Ю Би Эс Секьюритиз".— "Ъ"). Фонд размещает средства в основном в акции и облигации. Общий портфель под управлением — порядка $150 млн. В самом фонде — около $70 млн, и еще мы располагаем такой же суммой вне фонда. Все три года мы демонстрируем доходность в среднем в два раза лучше рынка. Пока еще не выходили на долговой рынок, тем более сейчас не лучшее время.
— Планируете ли инвестировать в российские интернет-активы?
— Безусловно. Мы с частью акционеров QIWI основали фонд Run Capital. Перелопатили колоссальный объем предложений по инвестициям на посевной стадии. В большинстве случаев — это стартапы на самых ранних стадиях, начиная с идеи. Развитые компании тоже рассматриваем, но все-таки акцент на предпосевных и посевных стадиях. Если стадия посевная, то можем инвестировать в одну компанию до $1 млн. Если стадия pre-IPO, то $10-20 млн. Если это крупная компания, то создаются пулы инвесторов. В таком случае соберем $200-300 млн. Дополнительно можно привлечь и банковское финансирование, но для этого компания должна иметь уникальную бизнес-модель, стабильно генерировать прибыль, расти высокими темпами и желательно выплачивать дивиденды. В сектор высоких технологий мы размещаем порядка 25-30% своих инвестиций. Также изучаем возможность совершения ряда сделок на Западе, но не в рамках фонда. Ведем переговоры с компаниями, которые находятся в стадии pre-IPO: они должны в течение трех лет выйти на биржу. Особый интерес представляют компании, специализирующиеся на обработке big data и создании облачных сервисов. В США помимо Microsoft, IBM и Google в этом секторе присутствует уже много достаточно крупных компаний с очень хорошими математическими алгоритмами. Я считаю, что за этими секторами — будущее и это первый шаг на пути к созданию искусственного интеллекта.
— Где применяются эти технологии?
— Такие алгоритмы прогнозируют поведение потребителя, а также оценивают его привычки, платежеспособный спрос и дают адресные рекомендации компании: какой товар и по какой цене можно продать конкретному потребителю. Также при работе с big data банки могут определять качество заемщика, анализируя данные из интернета.
— По новым законам интернет-компании должны хранить данные о российских пользователях в России. Этот факт охлаждает интерес инвесторов?
— Разговоров о том, что чрезмерное регулирование приведет к гибели или сокращению размеров интернета, действительно много, но я думаю, что вряд ли это произойдет. Использование интернета уже вошло в привычку и затрагивает практически все сферы интересов человека — от поиска информации до приобретения товаров. Какие-то барьеры, наверное, могут лишь сократить темпы роста интернета, но не приостановить его. Взять, к примеру, Китай. Более сильного регулирования сети, наверное, нет ни в одной стране, но при этом мы видим, какие там выросли интернет-гиганты. Так что на рунет я смотрю очень оптимистично.
Интервью брал Владислав Новый
Фото:Петр Кассин
Читайте наш канал в
Telegram
:
узнавайте о главных новостях дня первыми.