CRN: Где IoT-деньги «зарыты» и что мешает эти деньги «откопать»?

Во время недавнего (Москва, ноябрь 2016 г.) международного форума «Индустриальный интернет вещей» в рамках секции «Безопасное управление распределенными процессами на базе промышленного интернета вещей» исполнительный директор ICONICS Europe B.V. Зденек Задак (Zdenek Zadak) продемонстрировал замечательный слайд под названием «Секреты успеха IoT». Слайд этот содержал практические рекомендации интеграторам, присматривающимся к концепции IoT на предмет использования данной концепции в реализуемых ими проектах. Вот лишь две из них: «Выберите отрасль с определенными потребностями и бизнес-требованиями...»; «Не пытайтесь решить все вопросы сразу, разбейте внедрение на стадии».

Зденек Задак, хорошо осведомленный о деятельности ICONICS, знает что говорит. Ведь американская корпорация ICONICS, ведущая свою историю с 1986 г., считается мировым лидером в области разработки программного обеспечения для АСУ ТП и АСУП. Среди прочего, решения ICONICS используются (см., например, здесь) для систем управления ЦОД’ами. Да и вообще, многие считают, что промышленный интернет вещей (IIoT, Industrial Internet of Things) это некий гибрид АСУ ТП c ERP-системой и следует не пропагандировать «импортную» аббревиатуру IIoT (не все знают, как её правильно произносить), а внедрять в сознание руководителей отечественных предприятий более понятный им термин «Интегрированная АСУ ТП». Ну это так, к слову. Поэтому вернемся к рекомендации Зденека Задака «Выберите отрасль с определенными потребностями и бизнес-требованиями...». Возникает вопрос: Как эту отрасль выбрать? Проще говоря, если нельзя объять необъятное (о чем ещё Козьма Прутков говорил), то как интегратору сузить сектор поиска перспективных ниш?

Часть I. Где IoT-деньги «зарыты»?

На мой взгляд, представляет практический интерес ответ на такой вопрос: «Какие отрасли являются наиболее перспективными для реализации проектов, связанных с интернетом вещей и оперативной бизнес-аналитикой?» Этот вопрос мы задали ряду руководителей компаний-интеграторов федерального и регионального масштабов. Ответили на него президент консалтинговой группы «Борлас» Алексей Ананьин; руководитель отдела корпоративных продаж ООО «АйтиОН-НН» Юрий Анненко; директор по маркетингу компании «Ай-ФОРС» (ГК ФОРС) Александр Антипов; заместитель директора департамента банковского ПО RS-Bank компании R-Style Softlab Максим Болышев; начальник отдела сетевых проектов Центра сетевых решений компании «Инфосистемы Джет» Александр Гуляев; директор департамента поддержки продаж компании «Техносерв» Сергей Дубовик; генеральный директор компании «Передовые системы самообслуживания» (ГК «АйТи») Илья Князев; руководитель направления департамента системных инженеров ГК «Компьюлинк» Сергей Полномочных.

Им и предоставляем слово.

Юрий Анненко: Наиболее перспективная отрасль — госсектор. Так как в промышленности, производстве и энергетике элементы IoT введены изначально, и потребуют минимальных затрат для Upgrade и так называемых «новых» внедрений, соответственно потребуют меньших затрат.

Поясню свою точку зрения: в рынке IoT, главное — идея применения, в перечисленных выше отраслях — идеи реализованы, осталось только улучшать и добавлять новые, что в принципе сейчас и наблюдается, например счетчики подключенные к сети, автоматически передающие показания в систему, которая формирует и рассылает платежные документы. Обратите внимание: железки-датчики без аналитики (не обязательно класса BI for Big Data) — это просто датчики. Поэтому и нужно «железо» и аналитику «сливать в один флакон» под названием IoT. Госсектор же только сейчас начинает обращать внимание на автоматизацию и аналитику «подведомственных» процессов, поэтому скорее всего, именно в госсекторе будут наиболее большие денежные вливания в данные технологии.

Максим Болышев: Да, интернет вещей и оперативная бизнес-аналитика тесно связаны между собой. Более того, первое практически не может существовать без второго. Инструменты аналитики являются основным компонентом IoT-решений и позволяют этим устройствам стать больше чем просто связанными между собой продуктами. Пользователи получают возможность наблюдать за работой устройств с целью выявления сбоев и оперативного решения возникших проблем в онлайн-режиме, а также глубже вникать в рабочие процессы, чтобы повысить их производительность.

Среди перспективных направлений, где могут быть применены решения интернета вещей, я бы выделил следующие: транспорт, медицина, энергетика и ЖКХ. Также стоит отметить использование IoT в массовом сегменте — как правило, это персональные устройства, датчики, бытовая техника. В этих сферах есть обширное поле для разработки решений для бизнес-аналитики: например, производителям IoT-устройств необходимо проводить сбор и анализ данных от различных датчиков, размещаемых на производственном оборудовании, на «умных» счетчиках, на автомобилях, которые развозят товары по магазинам и т. д. В целом, развитие получают те отрасли, которые рассчитаны или на массовый сегмент рынка (например, на физических лиц и их регулярные потребности), либо на то, что находится в приоритете развития или приносит высокий доход государству.

Александр Антипов: Наиболее перспективными отраслями для ведения проектов в области Интернета вещей и оперативной бизнес-аналитики являются те, где происходит массовое обслуживание клиентов: ЖКХ, строительство, торговля, банковский бизнес, страхование, транспорт, телеком и т.п. Прежде всего потому, что обработка огромных массивов данных, генерируемых приборами и датчиками, способна существенно повысить операционную эффективность бизнеса. Благодаря постоянному обмену данными становится доступной информация, которая помогает ускорить продажи, повысить уровень обслуживания и организовать производство товаров с уникальными характеристиками. Вследствие этого более функциональный продукт или сервисное предложение, например, вписывающееся в концепцию «Умный многоквартирный дом», будет привлекательнее, чем отдельные продукты конкурентов и поможет при правильном маркетинге отвоевать большую часть рынка. Кроме того, в практических реализациях концепции IoT существует целый ряд возможностей, которые способны обеспечить дополнительные источники прибыли.

Особо следует отметить сферу здравоохранения, поскольку здесь уже речь идет не только и бизнесе, но о жизни и здоровье людей. Появляются сложные персональные медицинские приборы, например, инсулиновая помпа в сочетании с носимым глюкометром, или носимый дефибрилятор, которые сами принимают решения о воздействии на организм на основе результатов оперативного анализа жизненно важных показателей организма. И такие приборы помогут не только улучшить здоровье, повысить качество жизни, сократить расходы на медикаменты или пребывание в стационаре, но даже спасти жизнь.

А в сельском хозяйстве, например, оборудование полей датчиками влажности, насыщенности почвы микроэлементами позволит наиболее эффективно проводить орошение и удобрение, практически полностью исключив необходимость участия человека на данном этапе. В животноводстве электронное чипирование животных и автоматизация всех операций по уходу за ними также обеспечит практически полное исключение человека из технологического цикла, а также учет индивидуальных потребностей животного с предоставлением наилучших условий для его содержания.

Отметим, что применение каких-то лоскутных решений из области Интернета вещей без возможности оперативного анализа на их основе не даст практически никакого реального эффекта и лишь подорвет веру в эффективность подобного рода технологий. Кроме того, сегодня в большинстве отраслей отсутствуют специалисты, способные сформулировать технологическую задачу с точки зрения бизнеса, т.е. предложить те самые инновационные и эффективные сценарии принятия решений на основе массива данных — и это несмотря на то, что собрать огромные объемы данных уже не проблема. Здесь мы попадаем на поле технологий BIG DATA, которые также являются критически важным элементом для реализации технологий IoT на практике.

Илья Князев: Интернет вещей и бизнес-аналитика не обязательно должны идти вместе, но при этом, практика показывает, что они очень хорошо дополняют друг друга. Ведь если данные постоянно считываются, то вполне логично их собирать, обрабатывать, анализировать и на основе анализа делать выводы, что-то менять, так или иначе, повышая эффективность. Приведу известный пример симбиоза Интернета вещей и бизнес-аналитики из мировой практики. Компания General Electric, одно из подразделений которой производит авиационные двигатели, оборудованные множеством датчиков. Информация с них постоянно поступает в глобальную базу данных, где тщательно обрабатывается, а сама GE предоставляет к ней доступ в виде отдельной услуги. Использование этих данных позволяет экономить топливо, предупреждать образование наледи в двигателе и многое другое, а поэтому очень востребована авиаперевозчиками. И это позволило GE построить очень серьезный бизнес именно в области интернета вещей.

Сергей Полномочных: Интернет вещей может быть с успехом использован в самых разных отраслях экономики. Пожалуй, наибольший и самый явный эффект он может дать в энергетике, коммунальном хозяйстве, промышленности и на транспорте. Практически любой сектор может использовать преимущества этой концепции, как не осталось уже отраслей, не использующих обычный Интернет. И даже в каждом доме есть место для IoT, все больше подобных гаджетов находит свое место в жизни и быту обычных людей.

Алексей Ананьин: Интернет вещей — действительно интересная технология, особенно для тех сфер, где нужно оперировать обширными парками техники и оборудования. Например, в сельском хозяйстве. Недавно мы совместно с АгроХолдингом «Кубань» создали ИТ-систему для контроля полевых работ. Информация поступает с мобильных терминалов, установленных на сельхозтехнике. Можно отследить маршруты комбайнов, скорость, расход топлива — после внедрения почти сразу удалось сократить расходы на топливо на 32%. Но это достаточно очевидное применение. Однако наша система позволяет собирать самые разные данные и контролировать технологию проведения полевых работ, а это уже прямой путь к повышению урожайности. Можно пойти дальше и ставить датчики в поле, получать в динамике информацию о погоде, влажности, состоянии почвы и растений. Для агрономов это бесценные данные. В животноводстве есть технологии чипирования животных. Очевидно, что в сельском хозяйстве очень большие возможности.

Конечно же, стоит отметить промышленный (индустриальный) интернет вещей (IIoT). Сегодня это неотъемлемая часть концепции четвертой промышленной революции, так называемой «Промышленности 4.0». Практически любые машины и оборудование могут обмениваться информацией. Используя эти данные, компании смогут лучше контролировать техпроцессы, планировать загрузку мощностей, оперативно проводить настройку и адаптацию производственных систем. А затем применять инструменты аналитики с целью оценки износа техники и прогнозирования ремонтов и сервисов. Такой проект «Борлас» сейчас реализует с «Уралкалием». С помощью специально разработанного мобильного приложения начато накопление статистических данных о техническом состоянии активов для дальнейшего управления надежностью оборудования.

Еще один пример — энергетика. Будущее здесь за интеллектуальными сетями Smart Grid. Умные приборы учета теперь устанавливают по умолчанию во многих новых домах. Следующий шаг — программируемые устройства с двусторонней связью и даже учет потребления на уровне отдельных домашних электроприборов. Это означает многократный рост данных, что может вызвать сложности. И здесь мы уже предлагаем соответствующие инструменты. Проекты по совершенствованию управления энергоданными мы реализуем вместе с «Челябэнергосбытом» и еще несколькими энергокомпаниями. Очень интересное применение технологии Интернета вещей можно найти в медицине, транспортных системах, логистике.

В целом можно выделить несколько основных драйверов роста. Во-первых — непрерывное снижение стоимости датчиков и контроллеров. Во-вторых, улучшение характеристик и снижение стоимости автономных источников питания для IoT-устройств. Пока, правда, остаются сложности со стандартизацией протоколов обмена данных, но мировое ИТ-сообщество, уверен, преодолеет эту проблему.

Александр Гуляев: В российских условиях реальный рост может быть только в бизнес-сегменте. Например, те же электросбытовые компании имеют пока еще небольшой процент охваченных потребителей, среди которых можно обеспечить рост собираемости средств за электроэнергию за счет интеллектуальных счетчиков и систем АИИСКУЭ, подключенных к сотовым сетям.

На мой взгляд, активное развитие этой технологии будет там, где есть понимание схемы монетизации или есть приоритетная задача. Энергетика, транспорт, безопасность. По мнению того же J’son & Partners Consulting, самый быстрорастущий в России рынок M2M/IoT — транспортный. А в ближайшие 5 лет по данным аналитиков количество подключенных устройств на транспорте вырастет в четыре раза.

Сергей Дубовик: На мой взгляд, мы в интернете вещей живем достаточно давно, просто никогда до этого не называли это Интернетом вещей. Термин появился, когда развилась беспроводная составляющая. Изначально это называлось М2М (Machine to Machine), когда устройства начали общаться между собой, когда появились прикладные бизнес-решения. Думаю, года 3-5 назад возникло то, что действительно можно называть началом Интернета вещей, и года 2 назад появился термин.

На самом деле Интернет вещей не является некоей революционной технологией. Любой бизнес готов к оптимизации затрат или к каким-то новым технологиям, которые позволяют дополнительно зарабатывать. Интернет вещей, на мой взгляд, все-таки технология, направленная именно на оптимизацию существующих затрат. Но эти возможности фактически на уровне fine tuning, когда уже многое что сделано, и когда мы достигли некоего предела и тогда можно перейти к следующей системе.

Все отрасли так или иначе достаточно близки и готовы к Интернету вещей. И, на мой взгляд, готовность к внедрению, например, умных городов у нас, в отличие от Сингапура или вообще Востока, примерно такая же, как во всей другой экономике. Не могу сказать, что это прорывной сегмент, который сейчас активно на волне. Абсолютно очевидным кажутся уже наметившиеся тренды телеком-операторов — высокоскоростной интернет, большее пропускание частоты, сервисная составляющая на базе этого. Это существует на уровне пилотов у всех крупных операторов последние два года. Сейчас на уровне маркетинга есть идея монетизации, модернизация сети и т.д., как это дальше продавать — этот сегмент точно будет в телекоме. Более того, телеком сам по себе представляет собой тот самый эффект трубы, с которым все телеком-операторы борются. Они с точки зрения В2В-партнерства или В2G-партнерства тоже заинтересованы в предоставлении своих пропускных мощностей для того, чтобы генерировать на этом дополнительный сервис. Не просто передача данных, а непосредственно интернет вещей, устройства. У всех операторов есть программы с умными домами, гаражами и т. д., кроме того, это позволит им выйти на В2В, В2G-уровень.

Финансовый сектор тоже абсолютно готов. Начинающаяся действительность не широкомасштабная, но уже с понятными кейсами. Потому что часть бизнеса — это и банкоматы, и система самообслуживания, и авторизация, и карты, бесконтактное считывание и т. д. Все банковские технологии максимально идут в сторону IoT, чтобы человек, где хочет, мог совершить любую транзакцию. Все остальное отрасли — помедленнее. Торговля явно готова, но здесь нужны законодательные вещи. Не знаю, правильно ли называть RFID Интернетом вещей. Формально это они, но RFID вокруг нас существуют около 10 лет, и тот самый эффект от того, что появились склады, общение транспортных систем с ячейками на складах в автоматизированном режиме, уже там прошел. У всех крупных логистических операторов это есть. Соответственно, логистика, торговля, транспорт — вот эта часть многое уже сделала для себя, глобального эффекта мы не увидим.

Производство, энергетика, нефтянка — это, на мой взгляд, средства мониторинга, и мы находимся в том самом периоде, когда многие традиционные вещи еще не освоены. Теперь все это можно назвать Интернетом вещей, но это не будет новой технологией.

Умные города, телеком, ритейл, транспорт и логистика — вот, на мой взгляд, наиболее готовые отрасли российской экономики к следующему этапу роста эффективности за счет IoT. А вот производство, энергетика, нефтянка — здесь мы еще находимся в том самом этапе, когда многие традиционные вещи еще не освоены... Здесь есть еще десяток существующих способов оптимизации, которые можно применить до внедрения датчиков и IoT.

Часть II. Что мешает IoT-деньги «откопать»?

Задали мы респондентам и такой вопрос: «Что тормозит в нашей стране внедрение IoT-концепций в различные отрасли?»

И вот что они нам на этот вопрос ответили.

Юрий Анненко: Скорее всего, в нашей стране процессы внедрения концепций IoT тормозит практически полное отсутствие конструктивной информации об Интернете вещей (в новостях на порядок чаще можно прочитать о новом iPhone, чем об успешном IoT-проекте). Нас только начали «взращивать» в соответствующем направлении, отсюда и непонимание возможностей, а также отсутствие заказов и предложений. Но дисбаланс со временем выправится, свежие концепции всегда требуют определенного времени для осознания и понимания. На мой взгляд, реализация концепций IoT будет успешна в проектах стартапов, которые, скорее всего, будут поддерживать крупные производители, покупая и заимствуя идеи.

Александр Гуляев: В нашей стране внедрение IoT-концепций в различные отрасли тормозит дефицит идей. А помимо этого отсутствие единых протоколов взаимодействия устройств разных производителей между собой, с внешней средой, настроек безопасности. Аналитики постоянно предрекают десятки миллиардов подключенных устройств к 20хх году. В результате в этом сегменте рынка появляется и исчезает множество компаний, но единообразных стандартов все еще нет. И поэтому даже если все эти устройства захотят «захватить мир», без единых стандартов они друг с другом эффективно взаимодействовать не смогут.

Илья Князев: Да, развитие и популяризация концепция IoT невозможны без унификации протоколов обмена данными. Поэтому просто необходим единый стандарт, который позволит связывать многочисленные устройства по единому протоколу. Сейчас при подключении различных элементов в единый контур управления возникает целый ряд проблем — устройства разных производителей имеют отличные друг от друга протоколы обмена данными и каждый из них приходится изучать, прописывать в системе, настраивать, что вызывает существенные трудовые и временные затраты, которых можно было бы избежать. Кроме того, до сих пор остается открытым вопрос безопасности. Пока с этим не все хорошо, но работа в данном направлении игроками рынка информационной безопасности активно ведется.

Алексей Ананьин: При всех преимуществах Интернета вещей стоит отметить, что эта технология весьма требовательна и к зрелости управленческих процессов, и к зрелости инфраструктуры, обязательно нужен квалифицированный персонал на местах. И это, пожалуй, самое серьезное ограничение для более быстрого ее распространения. Кроме того, в России для управления территориально распределенными объектами все еще есть ограничения. Скажем, тем же аграриям нужна возможность передачи данных от объектов в полях, а стабильная мобильная связь там есть далеко не везде. Еще один вопрос — готовы ли компании работать со значительно возросшим объемом данных, смогут ли они их хранить и обрабатывать, есть ли у них для этого правильные базы данных и приложения? Ведь поставщики только начали предлагать специализированные решения, но сформировавшегося рынка нет. Как нет и четко сформулированного запроса от потенциального покупателя на необходимую функциональность. Поэтому пока мы находимся в области поиска возможностей и пилотных проектов, вместе с клиентами нащупываем области применения Интернета вещей.

Максим Болышев: Во-первых, в нашей стране внедрению IoT-концепций мешает отсутствие собственных разработок. Мы потребляем то, что производят мировые гиганты, и отстаем от их технологий по разным оценкам на срок от 5 до 20 лет. Поэтому то, что делают ведущие мировые производители, у нас покупают в первую очередь, особенно если это стоит дешево.

Во-вторых, для того, чтобы Интернет вещей работал, нужно обеспечить каждое жилое или производственное помещение беспроводным и дешевым интернетом. В средних и крупных городах у нас с этим еще более-менее хорошо, но Россия — огромная страна, и, к сожалению, еще далеко не на всей ее территории можно получить быстрый и удобный доступ к Всемирной паутине.

Также для широкого применения IoT может потребоваться время, связанное с естественным процессом смены поколений, поскольку именно будущее поколение, которое станет использовать Интернет вещей в современном digital-окружении, сможет извлечь из этой технологии максимум выгоды для себя.

Нельзя не затронуть и вопрос безопасности. Как и многие другие электронные системы, IoT-устройства подвержены нападению со стороны киберпреступников. Как правило, защита данных средств слабая или вовсе отсутствует, что позволяет злоумышленникам относительно легко получать с них необходимую для неправомерных действий информацию, а также использовать такие устройства в своих целях — например, для организации DDoS атак, в том числе на крупные финансовые учреждения.

Александр Антипов: IoT-сфера пока не регулируется законодательством, отсутствуют отраслевые стандарты, не хватает каналов связи с высокой пропускной способностью. Ключевая проблема — обеспечение безопасности. Другая важная проблема — несовместимость существующих форматов данных, генерируемых, в том числе, и системами, построенными 20, 30 или даже 5 лет назад, которые умеют делиться данными, но в очень консервативном, тяжело потребляемом виде. Поэтому надо научиться брать то, что есть, и преобразовывать в понятные форматы.

Сергей Полномочных: Важно понимать, что именно cледует считать внедрением IoT. Ведь нет ничего принципиально сложного в том, чтобы внедрить на предприятии какие-нибудь датчики, будь то GPS-трекеры для транспорта или датчики учета для ЖКХ, соединить их с автоматизированной системой посредством IP-сети и назвать результат «Интернетом вещей» или «Промышленным интернетом». Такое внедрение может иметь определенный эффект для бизнеса организации.

Но IoT позволяет сделать гораздо больше: используя подключенные (connected) устройства, автоматизировать не отдельные фазы, а какой-либо бизнес-процесс целиком, так что «умные» устройства и системы будут взаимодействовать между собой, собирать и обрабатывать информацию, принимать решения, отдавать на исполнение, контролировать результат и т.п. Такой глубокий уровень автоматизации не только может исключить участие людей в большинстве операций, но и коренным образом поменять сам подход к построению бизнес-процесса. Но для этого требуется и большие вложения в перевооружение производства, и, что немаловажно, серьезные изменения в подходе к организации бизнеса. И последнее зачастую дается гораздо сложнее.

Именно поэтому IoT называют «разрушительной» (disruptive) технологией. Интернет вещей радикально изменит многие отрасли, как интернет в свое время изменил новостной и медиа-бизнес, как облачные технологии сейчас меняют ИТ.

Не исключено, что Интернет вещей первоначально получит массовое распространение не в крупных корпорациях, а среди обычных пользователей. У многих уже есть Smart-TV, фитнес-трекеры и другие носимые устройства, набирают популярность решения типа «умный дом». Постепенно отдельные устройства смогут взаимодействовать, объединяться в сети, получать новые за счет этого все новые возможности.

Ведь как раз такой путь не так давно прошли облачные технологии, зародившиеся внутри огромных интернет-компаний для решения задач обслуживания миллиардов пользователей, а затем прочно вошедшие в корпоративную среду.

Сергей Дубовик: Интернет вещей — далеко не панацея. Это элемент надстройки, оптимизация дополнительных затрат, сокращение их за счет избавления от человека, повышения надежности.

Интернет вещей не является другой, какой-то революционной бизнес-моделью. Другой революционной бизнес-моделью она является для близких с Интернетом вещей компаний, у которых много передачи данных и всего остального, — банки или телеком. Но в классических вещах и отраслевых вертикалях нам не позволят перейти на какой-то революционный уровень отношений без изменения основных средств производства.

Если говорить о препятствиях на макроуровне развития Интернета вещей в России, то мне кажется, это скорее технологическая база с точки зрения того, что у нас, откровенно говоря, узкий диапазон частот, которые мы можем использовать для беспроводных технологий, которые у нас есть. Это основное общее ограничение. А дальше различные отраслевые — и стандартизация всех этих вещей, стек протоколов, которыми мы должны пользоваться и работать. Ведь есть вертикальные срезы в виде отраслей и горизонтальный срез в виде технологий Интернета вещей, и сейчас мы видим попытку на уровне Минкомсвязи очертить жесткие границы этого.

Я считаю, что мобильность устройств — это ключевая вещь для бурного развития Интернета вещей, потому что возможности фиксированной сети мы в хорошем смысле уже «съели», и не потому, что мы достигли каких-то пределов, скорее того уровня пользовательской комфортности, которая нам это позволяет. У нас у всех есть какие-то элементы безопасного дома — датчики протечек и т. д., совершенно давно и спокойно работают. Все, что мы имеем, — сеть и питание — мы уже все умеем делать и бизнес-задачи вокруг этого умеем решать классическими способами. А мобильность как раз сейчас важна. Это та самая новая ступенька, куда можем шагнуть.

Хочу отметить, что с точки зрения элементной базы интернета вещей, то есть тех самых устройств, российские предприятия совершенно точно будут не только конкурентоспособны, но и будут в передовых. Потому что такие элементарные базы уже есть, они соответствуют российским стандартам. Мы точно будем использовать свои собственные элементы.

Резюме

29 ноября Максим Тамбиев, региональный директор аналитической компании Forrester Research в России, выступая на форуме IBM SolutionsConnect 2016, обратил внимание крупных корпоративных заказчиков на то, что компании, использующие инструменты бизнес-аналитики, растут заметно быстрее, чем компании, которые таковых инструментов не используют. И даже привел конкретные цифры. Это очень интересный факт. Хотя и не всегда понятно, где здесь причина, а где следствие. Однако корреляция налицо.

Поэтому главная задача интегратора, стремящегося извлечь выгоду из множества технологических новинок — не ждать у моря погоды (то бишь ожидать, когда клиенты созреют до понимания тех выгод, которые несут им новые IoT- и технологии больших данных, и придут к нему с просьбой помочь им эти технологии внедрить), а самим идти к этим клиентам с конкретными предложениями из области интернета вещей, оперативного анализа больших данных или других ИКТ-областей.

И не надо сразу браться за большой проект, пытаясь одним махом решить все проблемы заказчика. Это противоречит модному ныне Agile-подходу, один из принципов практически полностью которого совпадает с восточной мудростью «Любой длинный путь начинается с маленького шага». Об этом же, только несколько иными словами, говорит и упомянутый выше Зденек Задак: «Не пытайтесь решить все вопросы сразу, разбейте внедрение на стадии».

Источник: crn.ru от 5 декабря 2016 г.