Борис Ким: «По сути, мы создали новый рынок»

Борис Ким — совладелец и председатель совета директоров компании QIWI, он также возглавляет комитет по платежным системам и банковским инструментам Национальной ассоциации участников электронной торговли (НАУЭТ). Оборот его компании в 2010 году составил 366 миллиардов рублей. Именно год назад ЦБ заметил этот рынок и решил прибрать его к рукам или, выражаясь официально, оформить законодательно, чего раньше в принципе не было. Владельцам платежных систем удалось отстоять свои интересы, и в этом есть заслуга Бориса Кима, именно он лоббировал интересы отрасли. В итоге с ней не случилось «эффекта казино», и мы по-прежнему можем оплачивать многие услуги через терминалы, когда хотим и где хотим.

Борису Киму и его коллегам удалось успешно экспортировать из России — и вовсе даже не сырье, а технологии. Идея платежного терминала, через который можно осуществлять миллион разных платежей, казалось бы, лежит на поверхности, но до недавнего времени нигде, кроме России, не была воплощена. А Ким не побоялся выйти в не обжитое терминалами пространство, и в результате 56 тысяч его «птиц» клацают клювами уже в 15 странах, от Китая до ЮАР. Международной экспансии помогло то, что в этом году 15% Qiwi купил японский концерн Mitsui. В прошлом году оборот компании составил 11 млрд долларов. Каждый месяц 80 млн человек заносят гору наличных в более чем 150 тыс. точек платежей Qiwi. Поразительный результат для компании, созданной лишь в 2008 году.

Вы банкир или IT-предприниматель?

Предприниматель, банкиры — они другие, важные, консервативные, как будто у них микросхема другая вставлена.

В свете прошлогодних ваших законо­дательных перипетий можно ли говорить о едином и влиятельном бизнес-сообществе в России?

Бизнес у нас фрагментирован и лишен активного влияния. Раньше бизнесмены шли во власть, имели влияние — помните семибанкирщину при Ельцине? С приходом Путина ситуация перевернулась. Бизнесменам с разной степенью жесткости сказали: политику оставить. Это разумно, не должно быть сильного сращивания бизнеса и политики. Но в результате у нас чиновники стали активно влиять на бизнес и превратились в активных бизнесменов. Это касается и регионального, и федерального бизнеса. Пошло обратное влияние, но именно отдельных чиновников.

Неужели у нас вообще нет реальных бизнесменов, к которым прислушиваются?

Есть, в новых технологиях. Можно отобрать трубу, завод, сам бизнес. А что делать с поисковиком? Как его отбирать? Что делать с платежной системой QIWI, которая, по сути, творчество масс, где восемь тысяч агентов и сотни тысяч терминалов? Нас слушают и банковские регуляторы, и Минфин. Когда в прошлом году стали обсуждать закон о национальной платежной системе, первоначально были разные варианты регулирования рынка электронных денег, к примеру отдать это все банкам, но они не были готовы ни технологически, ни финансово. В результате нашли компромисс: нам удалось добиться диалога и сделать вполне работоспособный закон. А мог бы случиться коллапс, и рынок бы исчез.

Вы сказали, что с приходом Путина бизнесмены потеряли власть. Это плохо, хорошо?

На тот момент это было нужно — сложно было разобрать, где интересы конкретных бизнесменов, а где интересы государства. Сейчас уже непонятно, где интересы конкретного чиновника, а где интересы государства, — это тоже плохо. Нужен баланс.

А вам не кажется, что бизнесмены разочарованы, не ждут перемен и голосуют ногами?

Они только часть, есть и чиновники. Ведь у нас при относительно благоприятной экономической конъюнктуре происходит огромный отток капитала.

И почему?

Не верят в эту страну. А не верят самые активные: бизнесмены и чиновники. Где у них учатся дети, где дома? Они не вкладывают в развитие России, используют ее в компрадорском ключе, когда эксплуатируется оставшийся интеллектуальный, природный потенциал, а деньги выводятся за рубеж.

А вы верите?

Я же здесь.

На ваш взгляд, необходим ли авторитет в бизнесе?

Да, особенно в нашей сфере, она вся построена на доверии и репутации. Если в любой банк придут все вкладчики и заберут деньги, он не устоит, нет такой ликвидности, поэтому все финансовые организации разоряются, когда теряют доверие. Есть «волки» — успешные агрессивные бизнесмены без авторитета. Они не понимают, что жизнь не сводится к бесконечной конкуренции, должно быть уважение, а они живут в состоянии войны. Среди сырьевиков есть такие. У них же исчерпаемые ресурсы. А если вы занимаетесь услугами финансовыми, вы конкурируете за рынок, у вас бесконечный ресурс, можно все время придумывать что-нибудь новое.

Вы считаете себя авторитетным?

Думаю, в нашем небольшом секторе инновационных финансовых услуг я авторитет. Меня знают очень многие, прислушиваются к моему мнению. Я ценю это, но каждый день об этом не думаю. Есть же люди, которые сидят и думают, как заработать много денег, и поэтому становятся бизнесменами. Но человек, который действительно ставит перед собой такую задачу, никогда много денег не заработает, много денег — это не самоцель. Как Стив Джобс сказал, «я не хочу быть самым богатым покойником на кладбище». Так и с репутацией: никогда не станешь авторитетным, если будешь постоянно думать, насколько это важно. Я всегда делал, что считал нужным. Выступал за поправки к закону и сейчас заседаю во всех этих межведомственных комиссиях. И не потому, что я хочу авторитет заработать, а чтобы рынок сохранить и себя в нем.


Материалы: Русский Репортёр