Терминальная ситуация

Через электронные терминалы в прошлом году прошло порядка $10 млрд платежей за телефон, по кредитам и т. д. Этот рынок ждут серьезные потрясения: как минимум — с него уйдут сотни мелких игроков, как максимум — он просто встанет.

Честные трудяги

Рабочий день московского предпринимателя Алексея начинается в полседьмого утра, а заканчивается за полночь. Два года назад он купил первый платежный терминал, а сейчас у него их 25, преимущественно в спальных районах столицы. При аренде 3000-5000 руб. в месяц на средней точке прибыль на терминал составляет 3000-5000 руб., говорит бизнесмен. «Все зависит от места, от того, как расставил и договорился об аренде, точка раскручивается в среднем 2-5 месяцев, — рассказывает Алексей. — Работаю один: я и владелец, и техник, и инкассатор, и бухгалтер, и юрист, и гендиректор в одном лице. У меня всегда с собой в машине перфоратор, дрель, ноутбук и две пачки влажных салфеток для монитора». Алексей утверждает, что таких, как он, «честных трудяг» на рынке большинство.

Его тюменский коллега Антон в бизнесе по приему платежей четыре года. Сначала он принимал платежи за связь через кассы в собственных магазинах по продаже DVD. А когда увидел, что за день платежей набирается до сотни, купил первый платежный терминал, установил его в одном из продуктовых магазинов по соседству. Сегодня бизнесмен владеет сетью из 30 терминалов с ежемесячным оборотом до 3 млн руб.

Платежные терминалы — самый быстрорастущий сегмент российского рынка моментальных платежей. Точной статистики нет, но, по оценке Национальной ассоциации участников электронной торговли (НАУЭТ), в 2006-2008 гг. доля платежей через терминалы выросла с 26% до 52% в общем объеме моментальных платежей, который за это время увеличился в 1,9 раза — до 536 млрд руб.

За первое полугодие 2009 г. доля терминальных платежей выросла до 55%, объем — около 164 млрд руб.

Сколько в России электронных платежных систем (ЭПС), имеющих собственный процессинг, точно тоже не известно. Не менее 15, считает один из отцов-основателей терминального рынка — президент компании «Элекснет» Юрий Мальцев. Около 20, говорит председатель комитета по платежным системам и банковским инструментам НАУЭТ Борис Ким.

Страна кэша

Первопроходцем терминального рынка считается платежная система «Элекснет», которая была создана в 2000 г. бывшим директором департамента методологии и расчетов ЦБ Мальцевым, основателем платежной системы UnionСard Сергеем Кузиным, руководителем Межбанковского финансового дома Николаем Редько и его заместителем Юрием Локотцовым. «Идея пришла очень просто — из-за того, что неудобно было платить за сотовую связь по скретч-картам. А лавры терминальные в первую очередь принадлежат Кузину, это была его идея, — рассказывает Мальцев. — У его фирмы случайно завалялся (какое-то старье с выставки досталось) один терминал — импортный информационный киоск, но у него была функция оплаты по карточкам. Терминалы тогда были на рынке, но использовались в основном как принтеры для выписок. Мы решили его использовать для платежей». Первую партию из четырех подержанных терминалов немецкой фирмы Wincor Nixdorf купили на одной из выставок, они были способны только на одну операцию — оплату услуг сотовой связи по картам. Устанавливать их начали в 2001 г.: в феврале — в столичных офисах МТС и «Билайна», а с апреля — в торговых центрах «Рамстора».

Результаты оказались «не блестящие», продолжает Мальцев: «Окупаемость была, но большого бизнеса на таких операциях не построишь. Россия все-таки страна кэша. Нет традиции платить по карточкам. Я иногда замечаю, как люди снимают наличные по банковской карточке и вставляют их в терминал, хотя в этом же банкомате по карточке можно оплатить те же услуги без комиссии». В итоге к импортным карточным терминалам решили докупить иностранные модули приема наличных: «Первый терминал, дооснащенный приставкой cash-in, поставили в марте 2002 г. в торговом комплексе на Тишинке, — вспоминает Мальцев. — Оборот по сравнению с карточными в первый же месяц там вырос в разы: с 20 000 до 80 000 руб. в месяц. Для нас это был абсолютно неожиданный результат: было много споров — станут ли наши граждане в какой-то железный ящик свои кровные вставлять и будет ли он работать».

«В 2004 г. скретч-карты стали выходить из моды, зачислять деньги на счет оказалось гораздо удобнее, — вспоминает гендиректор Объединенной системы моментальных платежей (ОСМП) Владимир Лопатин. — Сотовые операторы осознали, что работать с точками приема платежей для них примерно вдвое выгоднее». Львиная доля моментальных платежей до сих пор приходится на оплату услуг сотовой связи (84%).

«В августе 2005 г. была получена первая партия из 100 платежных терминалов стоимостью $4000, которую агенты раскупили за четыре дня, — рассказывает Лопатин. — Следующие 400 терминалов были проданы за неделю, с такой же скоростью разошлась третья партия. В итоге автоматы стали популярным способом оплаты услуг у населения».

Сегодня крупнейшие игроки рынка моментальных платежей — ОСМП (36%, по данным НАУЭТ), «Киберплат» (25%), E-port (13%) (см. таблицу).

Дело пошло

По оценке НАУЭТ, в России сейчас порядка 200 000 платежных терминалов и подавляющее большинство работает по так называемой агентской модели.

Бизнесмен покупает терминал, арендует под него площадь, устанавливает и обслуживает — все это за свой счет. «Порядка 20% терминалов принадлежит крупным (более 120 автоматов) сетям, остальное — это средние и мелкие сетки», — отмечает председатель совета Национальной ассоциации участников рынка электронных платежей (НАУРЭП) Александр Широковских-Смирнов.

Владелец терминала подписывает агентский договор с ЭПС, которая отвечает за техническую поддержку, процессинг, заключение договоров с провайдерами услуг (в основном — сотовыми компаниями) и расчеты с ними (см. схему). ЭПС открывает агенту специальный счет (транзитный). На него дилер вносит авансовый платеж, в пределах которого он и может принимать платежи граждан. При нулевом балансе (или при превышении лимита овердрафта, если это предусмотрено договором с ЭПС) терминал автоматически отключается от системы. На основе предоплаты работают не только владельцы терминалов, но и сами ЭПС, которые перечисляют некую гарантийную сумму провайдерам услуг. Благодаря этому платежи и осуществляются в режиме онлайн: деньги, по сути, уже уплачены провайдеру, которому остается только списать нужную сумму по сигналу процессинговой системы (когда гражданин расплатился в терминале); в свою очередь, оператор ЭПС списывает ее из зарезервированных дилером денег. Ему надо лишь пополнять вовремя свой счет, инкассируя наличные из терминала.

«У системы E-port около 5000 агентов, больше половины из них — индивидуальные предприниматели», — рассказывает генеральный директор группы E-port Алексей Няненко. А по подсчетам Лопатина, у возглавляемой им ОСМП 2000 агентов и порядка 8000 субагентов (агентов агентов). Более половины всех — индивидуальные предприниматели.

На каждый терминал в Москве нужны оборотные средства в объеме платежей за три дня, в регионах, где оборот меньше, — за шесть дней, отмечает Александр Михальчук, владелец московского предприятия с сетью в 500 терминалов. При необходимости агент может занять на это денег у своей же ЭПС, вернее, у ее расчетного банка. К примеру, дилерам ОСМП овердрафт в АКБ «1-й Процессинговый» обходится в 24-25% годовых. 25% — средняя ставка кредитования терминальщиков, по данным НАУЭТ. Тюменский предприниматель Антон предпочитает обходиться собственными средствами. «Надо держать хотя бы 300 000 руб., — подсчитал он для своей сети. — Оптимальные оборотные средства на один терминал — 10 000 руб.».

По оценке Лопатина, доход владельца терминала составляет около 6% от оборота и складывается из двух основных статей: внешней комиссии от плательщика — 4,5-5% суммы платежа и части комиссии от провайдера — 1,5% суммы платежа, которые делятся между ЭПС и агентом. Михальчук говорит, что ЭПС отдает агенту 70-80% комиссии от провайдера.

По данным НАУЭТ на 1 июля, доход агента больше — в среднем 8,25% в совокупности по обеим комиссиям (из них 7% — внешняя, 1,25% — доля агента в комиссии провайдера, 0,25% остается ЭПС). Как меняется доходность терминального бизнеса в зависимости от разных параметров (аренда, комиссия и т. д.), можно подсчитать на сайте «Ведомостей» по модели НАУЭТ (ссылка прикреплена к этой статье).

Основной статьей дохода ЭПС считается комиссия от провайдеров услуг. «Низкая доходность платежных систем — порядка 0,3% от оборота — компенсируется высокими оборотами, — отмечает аналитик “Финам менеджмента” Анна Зайцева. — ОСМП, например, при обороте в 108 млрд руб. за первое полугодие могла выручить не меньше 320 млн руб. только на обслуживании платежей, а ее чистая прибыль могла составить 150 млн руб.». Зарабатывают ЭПС и на кредитовании агентов, получая в среднем, как следует из расчетной модели НАУЭТ, 830 руб. в месяц с одного терминала.

Жадность и осторожность

«70% участников терминального рынка так или иначе связано с нелегальным бизнесом по обналичиванию денег, — признается менеджер одной из платежных систем, работающих по агентской схеме. — Но при этом доля в обороте разная — от нескольких до десятков процентов. В зависимости от того, что пересиливает — жадность или осторожность».

Забрав наличность из терминала, агент не зачисляет ее на свой расчетный счет в банке, а продает, получая те же деньги плюс процент безналом на свой расчетный счет от фирмы-однодневки покупателя по фиктивному договору. По данным одного из владельцев терминальной сети в Москве, сейчас на продаже денег оптом можно заработать порядка 2,5%. «По оценкам людей, которые работают в терминальном бизнесе, по крайней мере треть наличных денег там не попадает в официальный оборот — они используются в основном для того, чтобы выплачивать зарплату в конвертах», — рассказывает член комитета Госдумы по финансовому рынку Павел Медведев.

«Обналичка с помощью платежных терминалов — это хайтек. О его существовании говорит анализ арендных ставок. Они достигли такого уровня, который на всей мыслимой белой комиссии отбить невозможно: до 50 000 руб. в месяц доходит», — говорит Мальцев. По оценке НАУЭТ, платежей с нулевой комиссией — более 15%.

Даже на профессиональных форумах терминальщики обсуждают, есть ли иной экономический смысл, кроме дохода от незаконного обналичивания, в 0% внешней комиссии. Если, конечно, ее цель — не раскрутка новой точки и не выдавливание конкурента, а устройство по приему платежей не расположено в собственном магазине, где аренда ничего не стоит.

Обналичный бизнес требует организации — с десятка терминалов много не соберешь.

«Белыми должны быть ЭПС, у которой договоры с поставщиками услуг, имущественная компания, на которой числятся терминалы, и компания, арендующая места под терминалы (договоры аренды — главная ценность в терминальном бизнесе). А вокруг них уже начинает вращаться достаточно большое количество фирм-однодневок, которые действуют через субаренду терминалов и мест под них», — рассказывает участник терминального рынка.

«Эту схему легко обнаружить, если обслуживающий агента банк выполняет законы и инструкции ЦБ, — спорит Ким. — Ведь при открытии счета банк обязан выяснить основную деятельность клиента плюс он видит назначение платежа».

Руководитель банка из второй сотни по размеру активов говорит: «По антиотмывочному закону, если разовая операция меньше 600 000 руб., у банка нет формальных оснований, для того чтобы задавать вопросы клиенту и, соответственно, сообщать о сомнительных операциях в Росфинмониторинг. Но мы достаточно быстро закрываем счета агентам ЭПС, если нам не нравится их активность: какая-то непонятная фирма им оплачивает стройматериалы, ремонтные работы или товары (бывает даже пиво), а платеж сразу идет в процессинговый банк какой-либо платежной системы (с указанием расчетного договора, а иногда даже со ссылкой на терминалы с указанием их адреса). Не надо быть следователем, чтобы понять, что это обналичка. Мы избавляемся от таких клиентов экономическими методами: повышаем им стоимость обслуживания, и они сами уходят. Это наше право (но не обязанность), мы не хотим вопросов от ЦБ. Мы о таких клиентах не раз сообщали в финмониторинг. Как правило (но не всегда), агентам по безналу платят фирмы-однодневки, но и фирма платежного агента существует лишь 4-6 месяцев, а потом исчезает».

«Если будет команда, всех поймают очень быстро, — соглашается тюменский терминальщик Антон. — Незаконную обналичку в нашем бизнесе трудно закопать».

Представители ДЭБа и Росфинмониторинга отказались от комментариев.

Сливки сняты?

По расчетам НАУЭТ, на 1 июля рентабельность активов и срок окупаемости одного терминала базовой комплектации стоимостью 75 000 руб. составляли в среднем 120% годовых и 10 месяцев соответственно. Однако это без учета амортизации, которая серьезно влияет на финансовые результаты: с ней получается 87% и почти 14 месяцев. Операционная маржа (отношение прибыли к выручке) с учетом амортизации составляет в среднем 33%.

Несмотря на такие внушительные цифры, терминальщики жалуются, что бизнес стал не тот, что раньше: цена аренды выросла.

«3,5 года назад мы приобрели у ОСМП два терминала, установили в офисных центрах. Они окупились за два месяца, а все вложения (с учетом оборотных средств) — за три, — вспоминает с ностальгией Михальчук. — Терминалов на рынке тогда было мало, оборот в наших был большой — 30 000 руб. в день, аренда довольно невысокая — 3000 и 5000 руб.». Сегодня у Михальчука сеть из 500 терминалов, установленных в основном в сетевых супермаркетах и офисных центрах. Аренда в среднем — 10 500 руб. в месяц (а при эксклюзивном договоре с крупнейшими сетями — 17 500 руб.), оборот в среднем — 380 000 руб. в месяц. Михальчук не раскрывает финансовые результаты своего бизнеса. Но стоимость последних 40 терминалов, которые в феврале обошлись ему в 3 млн руб., он рассчитывает отбить до конца года.

«Попробуйте поставить терминал на выгодное место. Это невозможно! — возмущается Антон из Тюмени. — Вы будете платить такую аренду, что прибыли не останется. Магазин меньше чем за 4000 руб. терминал не поставит, аренда доходит до 20 000 руб.». По его словам, на руках остается не больше 150 000 руб. — в среднем 5000 руб. прибыли на терминал «после оплаты аренды, зарплаты сотрудникам и бензина». Четыре года назад аренда обходилась тюменскому предпринимателю в 1500-2000 руб., затраты тогда оправдывали себя «буквально за полгода», а в этом году, покупая новый терминал за 75 000 руб., Антон даже не надеялся, что он окупится за год.

В росте цен виноваты сами терминальщики: конкуренты отслеживают «хлебные точки» и предлагают их владельцам 15 000-20 000 руб. в месяц. Согласно расчетной модели НАУЭТ, чтобы на такой аренде терминал ежемесячно приносил своему владельцу прибыль в 3000 руб. (после вычета амортизации), оборот должен составлять 310 000 руб., а средняя комиссия с плательщика — 7%.

«Сливки сняли, конкуренция бешеная, рынок насытился и переходит в стадию стагнации», — заключает Антон. По его оценке, за последние 1,5 года оборот на одну точку упал процентов на 30. Это неудивительно: только с начала года число агентских терминалов выросло на 25 000, подсчитала НАУЭТ. По ее данным, средняя прибыль на один терминал на 1 июля — 5443 руб. в месяц, а без учета амортизации — 7527 руб.

«Средний оборот на терминал падает, исключение — места с эксклюзивным договором на установку, а за это приходится доплачивать арендодателю, — говорит Михальчук. — Раньше надо было активнее развивать сеть, а сейчас я бы не начинал терминальный бизнес».

Впрочем, рентабельность терминального бизнеса все равно неплохая — угроза этому рынку идет с другой стороны.

Зарегулировали

Государство решило упорядочить этот бизнес: с 1 января 2010 г. вступает в силу закон «О деятельности по приему платежей физических лиц, осуществляемой платежными агентами». Все владельцы небанковских терминалов обязаны будут оснастить их контрольно-кассовой техникой (ККТ) — фискальным регистратором, который пишет информацию обо всех операциях на ЭКЛЗ (электронную контрольную ленту защищенную). ЭКЛЗ — электронный дубликат бумажной кассовой ленты (чека). Налоговики могут считать с нее информацию и сравнить с отчетностью предпринимателя, который должен каждый день вести кассовую книгу по каждому терминалу.

Если на терминале стоит подходящий принтер, соответствующий требованиям к ККТ, то его владелец сможет купить более дешевый комплект доработки — фискальный регистратор без принтера. Но ремонтировать и обслуживать его могут только центры технического обслуживания (ЦТО), аккредитованные при генеральных поставщиках ККТ. В итоге на каждый фискальный регистратор надо будет заключить договор об обслуживании с ЦТО, без которого его нельзя поставить на учет в налоговой, как того требует законодательство.

Для терминальщиков совершенно понятное желание государства проконтролировать огромный денежный поток чревато большими неприятностями.

Прежде всего их затраты существенно вырастут: ОСМП оценивает стоимость фискальных регистраторов от 28 000 до 40 000 руб. плюс обслуживание от 1000 руб. в месяц. НАУРЭП подсчитала, что разовые затраты на покупку фискального регистратора с ЭКЛЗ составят до 38 000 руб., а на комплект доработки — 18 000-19 000 руб. плюс на ежегодную замену ЭКЛЗ нужно не менее 7000 руб. в год. НАУЭТ подсчитала, что полноценные регистраторы понадобятся лишь 20% терминалов, остальным хватит комплекта доработки.

Терминальщик Михальчук собирается брать в банке кредит на фискализацию — на 10 млн руб. под 23-24% годовых: «Нужны комплекты доработки к терминалам — в среднем они обойдутся в 17 000 руб. Остальные средства пойдут на организацию собственного ЦТО. Около 20% терминалов станет нерентабельно». Широковских-Смирнов из НАУРЭП более категоричен: «Около трети терминалов перестанет работать. Фискализация приведет к переделу рынка в пользу крупных игроков. К новому году мелкие сети будут скидывать за бесценок».

Но неприятности грозят не только мелким игрокам. Многие терминальщики могут просто не успеть до 1 января обзавестись фискальной техникой и поставить ее на учет в налоговой инспекции, и тогда им придется отключить терминалы, чтобы избежать штрафов.

По словам одного из дилеров, очередь на покупку фискального оборудования для терминалов уже составляет 1,5-2 месяца. В Госреестр пока внесены ККТ для платежных терминалов только от трех производителей — петербургской фирмы «Искра» и московских «Атола» и «Штрих-М».

«Мы производим несколько тысяч регистраторов для терминалов в год», — говорит руководитель отделения генерального поставщика компании «Искра» Игорь Вольфсон. По его словам, производство «организовано таким образом, что и несколько десятков тысяч единиц продукции в месяц может быть выпущено без каких-либо проблем», но «клиенты [терминальщики] тянут до последнего, а если все они дозреют лишь к ноябрю-декабрю, то вполне рискуют не успеть».

Федеральная налоговая служба не ответила на запрос «Ведомостей». Эксплуатация аппаратов, которые фирмы не успеют оснастить фискальной памятью, будет запрещена, говорит сотрудник налоговых органов. Он допускает, что усиление контроля может привести к переделу рынка: «Некоторые фирмы не успеют модернизировать аппараты просто потому, что их поставят в конец очереди».
70%

участников терминального рынка так или иначе связаны с нелегальным бизнесом по обналичиванию денег, — признается менеджер платежной системы, работающей по агентской схеме. — Но при этом доля в обороте разная — от нескольких до десятков процентов. В зависимости от того, что пересиливает — жадность или осторожность.


Источник: "Ведомости"