Борис Ким, НАУЭТ: «Ужесточение регулирования агентской модели приведет к массовому нарушению прав потребителей»

В начале октября в первом чтении был принят закон "О деятельности по приему платежей физических лиц, осуществляемой платежными агентами", устанавливающий новые требования к платежным терминалам. Согласно его положениям, прием платежей без использования контрольно-кассовой техники и выдачи чеков будет запрещен с 1 июля 2009 года. О перспективах его принятия и спорных моментах, препятствующих ускорению этого процесса, в интервью MoneyNews рассказал председатель Комитета по платежным системам и банковским инструментам Национальной ассоциации участников электронной торговли (НАУЭТ) Борис Ким.

Дмитрий Родин (Д.Р.): Рассмотрение законопроекта "О деятельности по приему платежей физических лиц, осуществляемой платежными агентами" изначально было перенесено с середины сентября на начало октября. Была ли, по-вашему, в этом необходимость, и с чем связаны такие шероховатости?

Борис Ким (Б.К.): Причины переноса носили исключительно технический характер. До первого чтения Госдума должна была направить пакет законопроектов в ЦБ. Т.к. сделать это не успели, первое чтение было перенесено.

Д.Р.: Сейчас, когда закон принят в первом чтении, у него по-прежнему остается множество противников. Каковы их основные аргументы, и насколько они обоснованны, на ваш взгляд?

Б.К.: Я бы не сказал, что у законопроекта множество противников. Пул оппонентов такой же, как и в прошлом году. А вот ряды тех, кто выступает за развитие рынка и повышение доступности финансовых услуг, расширились. Напомню, что законопроект в первом чтении поддержали представители Президента и Правительства в Госдуме, Общественная палата РФ, Союз участников потребительского рынка.

Что касается аргументации, то противники агентской модели выдвигают несколько аргументов, ни один из которых, на мой взгляд, не выдерживает серьезной критики. Например, они утверждают, что законопроект ущемляет права потребителей. На деле же все обстоит с точностью до наоборот: закон защищает права потребителей, как в широком, так и в узком смысле. В широком смысле, он сохраняет привычный и удобный способ совершения платежей, способствует развитию конкуренции на рынке финансовых услуг, а следовательно – повышению их доступности, качества, снижению стоимости. В узком смысле, права потребителей защищены тем, что риск неплатежа лежит на поставщиках услуг. В силу этого, как раз непринятие законопроектов или существенное ужесточение регулирования агентской модели приведет к массовому нарушению прав потребителей.

Другой аргумент связан с ущемлением прав банков: мол, государство должно обеспечить равенство моделей приема платежей, а банки в силу лицензирования и надзора заведомо оказываются в неконкурентном положении. Мне он кажется странным сам по себе: если банки не хотят или не способны работать на этом рынке, то почему от этого должны страдать потребители? Выдвигая его, противники агентской модели показывают свое истинное лоббистское лицо, и лоббируют они отнюдь не интересы потребителей.

Однако и этот аргумент при ближайшем рассмотрении оказывается несостоятельным. Полное равноправие банковской и агентской модели невозможно, как не могут быть равноправными дельфин и рыба: хотя они приспособлены к одной и той же среде, есть и существенные отличия. Банковская модель более зарегулирована, но зато с ее помощью можно проводить гораздо более широкий спектр платежей: расчеты с банками, в том числе и погашение кредитов, расчеты с государством, переводы физическим лицам, трансграничные платежи. Кроме того, банковская комиссия освобождена от НДС, а это 18% -  колоссальный ресурс конкурентоспособности. Сближение моделей возможно, но только путем дерегулирования банковской модели для некоторых видов платежей, а не ужесточения регулирования агентской (это приведет к массовому нарушению прав потребителей не только в сегменте платежей за услуги сотовой связи, но и везде, где используется агентская модель: продажа билетов, страховых полисов, розничная торговля). Либерализация банковской модели, к слову, предусмотрена вторым внесенным в Думу законопроектом.

В заключение отмечу, что атакуя агентскую модель, ее оппоненты оказывают банкам медвежью услугу. Дело в том, что бизнес по приему розничных платежей в России, да и во всем мире, убыточен или низкомаржинален. По данным одного из исследований, на него приходится 25% расходов банков и только 10% доходов. Поэтому банки фундаментально заинтересованы в том, чтобы иметь более экономную модель аутсорсинга этой деятельности.

В ходе первого чтения высказывались опасения, что законопроект приведет к ухудшению ликвидности банковской системы. Такого рода опасения свидетельствуют о полном непонимании того, как устроен рынок. Расчеты в любом случае проходят через банки: никто не возит чемоданы наличных в офисы операторов сотовой связи, поэтому никакого влияния на ликвидность банковской системы принятие законопроекта оказать не может.

Д.Р.: Центробанк и отдельные депутаты полагают, что данный законопроект не соответствует требованиям к системам противодействия отмыванию преступных доходов и финансированию террористической деятельности. У них действительно есть основания опасаться на этот счет?

Б.К.: В России уполномоченным органом по противодействию отмыванию (легализации) доходов и финансированию терроризма, является Росфинмониторинг. И у этого уполномоченного органа замечаний к законопроекту нет. Речь здесь идет о двух специальных рекомендациях FATF, а именно Специальной рекомендации VI (Альтернативные системы денежных переводов) и VII (Электронные переводы).

Даже поверхностного, но не предвзятого (!) анализа текста достаточно для того, чтобы заключить: никаких нарушений рекомендаций FATF законопроект не содержит. Например, Специальная рекомендация VI предусматривает лицензирование или регистрацию сервисов перевода денег или ценностей. Положения законопроекта предусматривают постановку операторов по приему платежей на учет в органы Росфинмониторинга, что, по документам FATF, и есть регистрация, а обязанность  оператора по приему платежей вести реестр агентов вытекает из сути договорных отношений между ними.

Оппоненты агентской модели предпочитают не замечать возможность выбора: ("или регистрацию") и настаивают на лицензировании. Все это мне напоминает известный спор из "Женитьбы Фигаро" по поводу фразы в долговой расписке: "Уплатить указанную сумму или жениться на ней". Это было бы смешно, если бы такое желание видеть только то, что хочется видеть, не одолевало весьма уважаемых и влиятельных людей.
 
Специальная рекомендация VII обязывает финансовые институты сопровождать денежные переводы информацией о плательщике. В России она имплементирована Федеральным законом № 275-ФЗ "О внесении изменений в статьи 5 и 7 ФЗ "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма".  В полном соответствии с Пояснительной запиской к Специальной рекомендации VII, информацией о плательщике не сопровождаются те платежи, которые по закону не требуют его обязательной идентификации.
Поскольку в соответствии с п. 4 ст. 4 законопроекта, платежные агенты вправе осуществлять только те виды платежей, которые не требуют идентификации плательщика, и, следовательно, передачи информации о нем, законопроекты не противоречат Специальной рекомендации VII, т.к. она к ним просто-напросто неприменима.

Д.Р.: Проясните суть коллизии, связанной с требованием о наличии договора страхования ответственности платежного агента.

Б.К.: Это предложение Сбербанка. НАУЭТ будет во втором чтении выступать за исключение этого положения. Оно создает серьезную финансовую нагрузку на агентов (а следовательно - на потребителя), но совершенно необоснованна. Права потребителя и так надежно защищены, а права поставщиков услуг не нуждаются в такой защите – это будет нарушать принцип свободы договора. В случае необходимости поставщик услуг может предусмотреть обеспечение обязательств на двусторонней основе - залог, банковская гарантия, неустойка и т.д.

Д.Р.: В случае принятия закона в его нынешнем виде легализация платежных терминалов, судя по всему, обойдется рынку в круглую сумму. О каких цифрах здесь идет речь, и как это отразится на положении потребителей?

Б.К.: Для начала хотелось бы уточнить важный момент: деятельность терминалов и так легальна. Закон призван уточнить применительно к деятельности по приему платежей положения Гражданского Кодекса, которые сформулированы в достаточно общем виде.

Согласно законопроекту агенты должны будут оснастить терминалы фискальными регистраторами. Это удовольствие само по себе недешевое (стоимость фискального регистратора составляет примерно половину стоимости терминала), однако основные расходы будут связаны с администрированием  фискальных регистраторов – постановкой на учет, техническим обслуживанием, заменой ЭКЛЗ (электронная контрольная лента защищенная – прим. авт.). Все это приведет к существенному, на несколько процентов, увеличению комиссии, взимаемой с клиента.
При подготовке ко второму чтению НАУЭТ будет настаивать на не менее эффективном, но более экономном способе фискализации – фискализации процессинговых центров платежных систем. Это обойдется в разы дешевле и не повлечет за собой рост комиссии.

Такой способ фискализации предусмотрен законодательством. И в его отстаивании мы надеемся на помощь неожиданных союзников – банков. Дело в том, что банки не освобождены от обязанности использования ККТ в том числе и при оплате по банковским картам. Правда, порядок применения ККТ определяет Банк России, который до сих пор этого не сделал. Однако такое положение дел не может продолжаться бесконечно - вот почему банки заинтересованы в разработке регламента для менее обременительного способа фискализации.

Д.Р.: Достаточно ли времени предлагается дать участникам рынка на установку контрольно-кассовой техники и обеспечение выдачи чеков (до 1 июля 2009 года)?

Б.К.: Эти сроки реальны - они были предложены участниками рынка, но с учетом того, что закон будет принят осенью.

Д.Р.: Насколько я понимаю, в последующих чтениях будет обсуждаться о максимально допустимой сумме платежей, осуществляемых через терминалы. Какова ваша позиция по этому вопросу?

Б.К.: Этот вопрос связан с "антиотмывочным" законодательством. Оно в России самое жесткое в мире, что существенным образом ограничивает возможности оплаты различных услуг через терминалы самообслуживания. НАУЭТ будет предлагать установить верхнюю границу единовременного платежа через терминалы, но при этом освободить такие платежи от процедуры обязательной идентификации плательщика. Как и в предыдущем вопросе, здесь интересы платежных агентов и банков полностью совпадают.

Д.Р.: В соответствии с положениями законопроекта в Жилищный кодекс должны быть добавлены сведения о возможности оплаты коммунальных услуг при помощи платежных агентов. Зачем это необходимо, и что изменится с внесением этих сведений в Кодекс?

Б.К.: Эта поправка лишь фиксирует ситуацию, сложившуюся на рынке оплаты коммунальных услуг. Здесь образовались профессиональные посредники, ЕИРЦ (единые информационно-расчетные центры – прим. авт.), которые агрегируют платежные шлюзы в адрес многочисленных организаций, оказывающих коммунальные услуги. Работа ЕИРЦ очень важна, т.к. рынок коммунальных услуг гораздо более раздроблен по сравнению, скажем, с рынком сотовой связи, где суммарная доля трех ведущих операторов составляет 85%-87%. "Коммунальщиков" насчитывается более 50 тыс., и это без учета кондоминиумов и небольших эксплуатирующих организаций. Поэтому идея закрепить роль ЕРИЦ на уровне Кодекса представляется абсолютно здравой и своевременной.

Д.Р.: Также, по этому законопроекту, деятельность операторов должна контролироваться Росфинмониторингом. Насколько эффективным будет такой контроль, по вашему мнению?

Б.К.: Как показывают итоги третьего этапа взаимной оценки РФ и FATF, ситуация с противодействием отмыванию (легализации) преступных доходов и финансированию терроризма, у нас в стране неуклонно улучшается. Основная заслуга в этой благоприятной тенденции, безусловно, принадлежит уполномоченному органу – Росфинмониторингу, которому удалось в короткие сроки создать весьма эффективную систему контроля.

Д.Р.: Какие положения закона, по вашим прогнозам, будут изменены в ходе второго и третьего чтений?

Б.К.: Не могу сказать за всех, поскольку предложения поступают самые разные. НАУЭТ, как я уже говорил, будет выступать против тех положений закона, которые, в конечном счете, приводят к нарушению прав потребителей: оснащение терминалов фискальными регистраторами, страхование ответственности агентов - и за расширение перечня платежей, не требующих обязательной идентификации.

Д.Р.: Как вы ожидаете, примут ли окончательно этот закон вообще, в каком виде и как скоро?

Б.К.: Я надеюсь, что закон будет принят в ближайшее время, и он сохранит концепцию, заложенную в первом чтении. Это будет победой здравого смысла и потребителей, а также доказательством того, что наше гражданское общество достаточно созрело, чтобы противостоять усилиям даже весьма активных и влиятельных лоббистов.